Оцелот С револьвером
Оцелотя с детства ненавидит растения. Да-да, ненавидит, даже не смотря на бакалавриат на кафедре ботаники и генетики растений. И на кафедру-то поступал ради генетики позвоночных животных (которой там не было), но вот. Растения стоят и ничего не делают. Они не реагируют на человека, не подходят погладиться, не убегают, если ты им надоел. Вокруг растений всё время грязь, земля и какой-то мусор: майонезные ведёрки и пластиковые стаканчики, в которые всё это высажено. Растения стоят на подоконнике и засоняют свет, поэтому в комнате от них темно и хмуро.
И вообще, растения — захватчики.
Сестра у меня — заядлая растениеводка. Её комната — настоящее логово для ботвы с маленьким диванчиком, на котором спит обслуга их зеленейшеств (то есть сеструха). Ну, нравится ей — нехай, её дело. Но ведь ей надо все остальные комнаты своими питомцами заставить. И всё детство я провёл в комнате, граничащей с остеклённой лоджией, на которой буйствовала ботва. А для сестры "полить цветочки" было удобным поводом, чтобы заходить в мою комнату без стука. Надо заметить, что у нас в семье концепция личного пространства отсутствовала полностью. Хотя комната самой сестры запиралась на шпингалет, она такое право имела. Я нет. Я ненавижу растения, которые нужны как повод, чтобы зайти в моё убежище и превратить его в проходной двор.
Сейчас у нас своя квартира. У нас всего три растения, каждое из которых имеет своё имя: Кактусель, Лемонхват, его отпрыск — Лемонхват-младший. Воббще-то Лемонхват — это гибискус, ну просто так совпало имя. Всё лето он показывал нам свои половые органы (цветы, стало быть). Есть ещё Страдалец — каланхоэ, переживший три ремонта. Но пока он находится на лечении у той же сестры. Надеюсь, не сдох. Сестра действительно толковая растениеводка, но к своим питомцам она относится как кошатницы, заводящие по полсотни зверей — к своим. Вода есть, питание есть? Ну, ок. Сдох? Ну фиг с ним, бывает.
Недавно поймал себя на том, что гуглю, как пересаживать гибискус. Растения бесят, когда они чужие. Как чужие дети, орущие под окном. Когда своё — уже чувствуешь за них ответственность.
И вообще, растения — захватчики.
Сестра у меня — заядлая растениеводка. Её комната — настоящее логово для ботвы с маленьким диванчиком, на котором спит обслуга их зеленейшеств (то есть сеструха). Ну, нравится ей — нехай, её дело. Но ведь ей надо все остальные комнаты своими питомцами заставить. И всё детство я провёл в комнате, граничащей с остеклённой лоджией, на которой буйствовала ботва. А для сестры "полить цветочки" было удобным поводом, чтобы заходить в мою комнату без стука. Надо заметить, что у нас в семье концепция личного пространства отсутствовала полностью. Хотя комната самой сестры запиралась на шпингалет, она такое право имела. Я нет. Я ненавижу растения, которые нужны как повод, чтобы зайти в моё убежище и превратить его в проходной двор.
Сейчас у нас своя квартира. У нас всего три растения, каждое из которых имеет своё имя: Кактусель, Лемонхват, его отпрыск — Лемонхват-младший. Воббще-то Лемонхват — это гибискус, ну просто так совпало имя. Всё лето он показывал нам свои половые органы (цветы, стало быть). Есть ещё Страдалец — каланхоэ, переживший три ремонта. Но пока он находится на лечении у той же сестры. Надеюсь, не сдох. Сестра действительно толковая растениеводка, но к своим питомцам она относится как кошатницы, заводящие по полсотни зверей — к своим. Вода есть, питание есть? Ну, ок. Сдох? Ну фиг с ним, бывает.
Недавно поймал себя на том, что гуглю, как пересаживать гибискус. Растения бесят, когда они чужие. Как чужие дети, орущие под окном. Когда своё — уже чувствуешь за них ответственность.
15.01.2018 в 01:21
Пишет Оле Лукойе.:***URL записи
-
-
16.09.2020 в 11:20David Kristens, я такая же.