Оцелот С револьвером

Hoiio... by ~watarik on deviantART
Она не существовала. Это естественно. Существовали огромные
глаза, следящие за происходящим внизу. Тело, обнимающее теплеющий,
шершавый ствол. Но её-не было.
Возникший ненадолго было разум, отметил: это было глупо.
Нападавшие
едва знали за какую сторону хвататься за меч, стоило им войти в
деревню, как они превратились в банду и были обречены. Любой, кто
сражается за добычу слабее, чем тот, кто сражается за свой дом. А
деревенские...умели стрелять, да. Сражались за то, что дороже их жизни.
Но не были готовы отнимать чужую жизнь.
Едва пяток неумелых лучников
проскользнула внутрь деревни, деревенские стрелки перенесли обстрел
внутрь частокола. Уже с разгону хлынувшие за лучниками латники получили
в спину стрелы и камни. Не обученные ополченцы заметались в панике,
становясь прекрасными мишенями, опрокидывая пытавшихся организоваться.
Они только сейчас поняли, что война-это ещё и смерть кругом, а не
только возможность кому-то там отомстить или пограбить "попирающий
родную землю торков".


Зовёт кто-то...
Раз есть зов, есть и тот, кого зовут.

Не до тебя.
Хаййо
должна была остаться. Но потянулась частью себя. Этого было достаточно.
Молодой волхв тоже плыл в навь-воде, он тоже видел то, что хотел, но не
знал, что хочет; что ждал, но не знал, что ждёт. Глаза волва были
открыты наружу, он видел росов, убивающих росов. Но он не видел себя и
боролся со зверем в себе. И видел Младшего в триде - зверем. Он
оборачивался и видел ту, что звал в звере -обороче.
Белка суетилась по своим делам, ей было всё равно, кто и что в ней видит.

Человек говорил. Человек получал ответы без ответов. Хаййо слышала не слушая.
"Зачем. Ты. Звал?"
"Хотел знать. Хотел знать, что произошло в деревне. Один из вас был там."
"Не знаем. Не желаем знать."
Хаййо смеялась: он не знал, зачем она здесь, он не мог об этом сказать самому себе. Не стоит ему знать.
"Он пошёл с ними. Он отделился от нас. Мы продолжаем путь".
Как смешно они видят нас!...
"Мне нужны сведения. Иначе прольётся кровь торков, и не по моей вине"
Как? Как он себе это представляет, если не может даже увидеть? Кровь может литься, но мы не умрём.
"Мы продолжаем своё путь"
"Найди того, кто ушёл. Спроси у него."
Надо предупредить... За кем он пойдёт?
"Спроси у Видящих в деревне неподалёку".
Видящие?
"Но..."
"У каждого свой путь. У нас-свой. У тебя- свой, дитя хаоса, змея в человеческой плоти. Нам не по дороге",
Как он видит себя? Как он себя называет?
Он винит себя? В чём он себя винит?
...
Человек ушёл, мысли о нём Хаййо отпустила вместе с ним в деревню. Мимо бегущих куда глаза глядят ополченцев, мимо раненных.
В
четырёх дшахах по оси Тела и девяти дшахах по оси Белого Глаза стояли
ещё вооружённые росы, пришедшие вместе с напавшими. Нападение было
обречено, а они и не вмешивались. Пришедшие росы, казалось, стали
расколотым единством.

- Три десятицы, Павлуша.
- Бабы новых нарожают.
- Три десятицы.
-
Федюнь, дураки же. Ну и что ж я, убиваться должон? Вот пускай сам-то
княже с этим сбродом и потешается. Удумал ведь. Дескать, сам народ
торкских захватчиков громить должон. Вот Буське он нормальных воев
держать даёт. Клинича тоже сбродом снаряжает, но по месяцу ж их гонять
даёт. От они у него торкам жару и давали, давали...Мне-сброд в руки-и
беги, да кланяйси Княжу Святославу, что много дал. Да и много то...
- Три десятицы.
- Вот! Маловато будет. А ты видил, что чудят? Выборы учинили, кто, дескать, из луков стрелять мастак. Будто в Бояры выбиралися.
- Несерьёзно.
- Без тебя знаю. А бабу-то как занесло к нам, какими судьбами? Вот откуда напасть такая на мою шею нашлася!
- Девку ж.
- Не проверял. И замаясля, чтоб никто другой не проверил! Девки по какбакам должны шляться, а не по ратям!
-...три десятицы.
- Вот заладил! Ну чего, десятицы-то?
- Всмятку.
- А от это и не знамо. Проверить надо.
- Петьку-Будимира с ребятами пошли. Вродь как дезертиров половить.
- Ну и найдут они кого, что ж?
- Постреляют.
- На кой?
- Для острастки.

Пара коротких приказов и пяток солдат с тугими луками пошли обходить деревню по кругу.
______________________________

Раненных-с-домами затащили в дома женщины. Пахло гарью, пеплом: погорела пара стогов, жутко, да коротко.
И
тела лежали. Чужие, другие-чужие. Ворон клевал тело, вроде как лучника,
лежащего на земле. Пробитого такой же стрелой. что и в его колчане.
Человек-земей взял ворона, и повёл в небо. И пошёл следом за ним. С
Хаййо им было не по пути: нужно до самого конца...
И она снова растворилась.
________________
Глаз Медно-Алый лизнул её, когда она возникла.
По деревне, перекликаясь, ходили мужики, бабы успокаивали скотину. Только мало.
- Матвейко! Матвееей!
- Да не ори, жавой он! Ща, повяжу, тогда и погуторите!
-
Жавой хорошо, а о мёртвых кто заботится будет? Торки вот своих утощили,
а мы даже от воронья схоронить не могём! А Марьин ведь мужик какой был!
А ...
-Да сам бы и взял телегу да хоронил...

Унесли? Когда?
Где лежал лучник? Вокруг того места были следы. Было много следов. Но не один из следов не тащил ничего.
Она обратилась к своем глазам, что они видели, миг за мигом.
Глаз ушёл, сменившись Ярким Глазом.
Она
видела. Едва тело оставили все восприятия. Едва оно стало ничем, как
была сама Хаййо. Земля плавно укутала его, приняла в себя. Сначала
кости. Потом - потроха. Потом-жилы, кровь, потом- мясо. Последними-
нервы и головной жир.
Так было со всеми кто пришёл. И это было правильно: навь-вода и движется вечно, а обман-до конца обман.
Осознание вернуло Хаййо, она скользнула с тёплой сосны на землю.
Теперь она знала, что искать, не зная что это.
В темноте она была бесшумна, как ходящая берёзка, переследуя росов, перепрыгивая звёздным светом ручьи и овраги.
На
пригорке, истоптанном, пропахшем железом она поняла, что идёт верной
дорогой. Выше-кусты, но не страшно: она прильнула к земле и по лисьим
тропам поползла там, где рос обдерётся всумерть, могол - и коня гнать
не подумает, а остергрундец огонь жрать пустит.
На прогалине,
окружённой кустарником со всех сторон лежали пустые бочонки.
Деревянные, с ноготок каждый из соломинок. Прогалина переходила в
ложбину, по которой весной бурлили ручейки, а летом же- сухую. Насчитав
около срокъа бочонков, Хаййо даже не стала проверять: деревня и вся
местность вокруг веднелась с пригорка.
Вытянув руку, ухватила крайний бочонок и осторожно обнюхала. Только запах соломы.